Work Text:
— …только вот имечко надо взять неочевидное… Не Лейтенант Дождь, в общем.
Игорь вздохнул, затянулся и выпустил облако дыма в форточку. Говорить с самим собой — признак или шизы, или лютого заевшего одиночества, и он не знал, что хуже в его случае.
На стареньком шумном ноуте, стоящем на табуретке, был открыт Твиттер. Теперь, после увольнения, можно было и страничку завести, и вообще что угодно делать, хоть закрутить роман с молодой художницей неформального толка, как в юности бывало.
Игорь решил, что будет достаточно ироничным взять юзернейм ebanulo — по фамилии. На аватарку поставил всратого кота, в описание — пару предложений о себе в духе «если бы я знал, что такое кринж, то сказал бы, что у меня кринжовый юмор». Шутить о том, что он дед, Игорь стал ровно в тридцать, и к тридцати четырём такие смехуёчки стали ему буквально родными. Конечно, он шарил во всём, что происходит в интересном ему сегменте рунета, но делать вид, что нет, доставляло какое-то странное тонкое удовольствие. Наверное, ему приятно было иметь в себе некоторый элемент неожиданности. Вот, чувак с Нокией, а может поддержать беседу и перетереть за хоть потерявшие первую свежесть, но мемасы.
Через месяц он набрал первую сотку, прибухнул с парой классных мужиков из ленты, задружился с десятком пацанов и пацанесс со всей страны и привык твитить по любой хуйне.
«Сегодняшняя шава не мяукала, а слишком много мандела»
«Кто на Рубике? Го в рюмочную»
«В Питере такая срань на улице, что мимо окна пролетел курьер Самоката»
«У всех #нюдсочетверг а у меня #всраточетверг»
К последнему твиту он приложил фото ног в трениках и дурацких носках с бургерами — подарок нового другана, Илюхи, который вёл в Твиттере страницу с историями из медицинской практики. Что-то странное дернуло — вот и выложил, захотелось.
И чёрт же его дёрнул клацнуть по первому тегу. Девчонки, кружева, лёгкая эротика, красота неземная, да, но потом… На такое у него давно не вставало.
Какой-то парнишка, совсем молодой, выложил фото со стекающей по груди краской, а за ним в треде ещё и ещё — фото, на которых она стекала прямо до пояса низко посаженных джинсов, за который убегала узкая дорожка светлых волос. Пиздец. Игорю пиздец. С концами.
На этого a_kost он подписался, не глядя, так и рассматривая чёртовы фотографии. Гладкая кожа, почти золотая в утреннем свете, длинные пальцы, чуть выступающие ребра и косточки на плечах, подтянутый живот. Пиз-дец. Хотелось то ли искусать, то ли вылизать всего.
Мигнуло уведомление — он подписался в ответ.
— Ну что, красавчик, ждёт тебя испытание моим юмором… — пробормотал Игорь, пока закуривал. Никаких нервов не хватит на этот Твиттер. И опять дрочить.
Оказалось, a_kost что-то там рисует, вандалит — в Игоре почти проснулся бывший страж порядка, но он его старательно упинал ногами обратно. Всё, хватит. С увольнением — новая жизнь.
А ещё оказалось, что художник этот любит Игоря полайкать, поретвитить, и вообще не прочь хохотнуть с его шутеек. Это ли не судьба?
С этими мыслями Игорь закуривал снова и снова, пока не обнаружил, что курит опять по пачке в день, как на работе. Не от сдавших ли нервов он увольнялся? Неужели всё пошло по пизде так быстро? Наверное, надо было ещё раз сходить к мозгоправу, колёс каких попросить, а то если кукуха расшатывается от красивого пацана, который по-дружески его лайкает в соцсети, то стоит она явно на одной хуёвой поломанной ноге.
Близился очередной четверг. Игорь раздумывал над тем, чтобы запостить фото и посмотреть на реакцию его художника — вдруг зацепит. Хрен знает, конечно, откуда он, потому что городом у него был указан Нью-Йорк, а расписанные забросы могли находиться хоть в Питере, хоть в Самаре. Но чем чёрт не шутит.
Игорь скинул футболку, приспустил штаны, чтоб было видно уходящие под пояс мышцы, и примерился было к зеркалу, но рассмеялся от своей перепуганной рожи. Нет, надо без лица и по красоте.
В закатных отсветах вышло ничего так — красные блики ложились на его кожу, подчёркивая пресс и всё остальное. А кое-где по цветам было заметно, что стёкла в окне витражные. Искусство, хуле, не зря столько недель залипал на парня, который умеет обращаться с красками.
Выложил с хэштегом, буквально зажмурившись. А через полминуты в личку постучался художник этот.
«Слушай, я думал, ты дед совсем, а ты такой, что на тебя стоит железно»
«Кстати, я Андрей»
Ебать тебя весело и с огоньком, Андрей… Игорь закурил прямо за столом, отставив свой чай, и подумал, что зря он бросил пить. Пивко бы сейчас как родное зашло, особенно холодненькое, чтобы нефиль был, густой такой.
«Умею создать впечатление. Игорь, очень приятно»
«На тебя тоже, кстати»
Вот и обменялись, бля, комплиментами — Андрей-то сегодня тоже фотку вывесил, такую, где у него были приспущены джинсы и косточка бедренная выступала. Игорь чуть губы не искусал, глядя на эту чёрно-белую красоту.
«А ты откуда будешь такой, Игорь?»
Твою мать, твою же нахер мать. А этот откуда такой инициативный? Обалдел вообще. Игорь так-то дед, у него сердце, давление, радикулит, возбуждение скручивало всё внутри в узел.
«Из Питера. А ты?»
Дышалось через раз, Игорь с нажимом провел по мягкой ткани штанов, закусил губу.
«А я приехал в Питер рисовать, сижу на Сенной, скучаю. Не подскажешь, чем тут можно заняться?»
Игорь глубоко вдохнул, выдохнул, отправил свой адрес, захлопнул ноут и залез под ледяной душ, чтобы успокоить огонь внутри. Приедет, он был уверен.
Душ добавил сил и чтобы заварить свежий чай, и чтобы прибраться. К счастью, квартира уже не напоминала заброс — после увольнения он взялся за ум и сделал небольшой ремонт.
Андрею он дверь так и открыл, взъерошенный, в одних штанах на голое тело и дышащий с большим трудом. Тот выглядел совсем как студентик, только глаза были хитрые, чернющие, и улыбочка тонкая и соблазнительная. Или Игорю так казалось от перевозбуждения?
— Ты проходи, не стой. Чай будешь? — Игорь пропустил его в квартиру, пронаблюдал, как он стаскивает запыленные кеды, тощий рюкзак и куртку, кладет на комод папку с рисунками — в самом деле рисовал, надо же.
Андрей прошёл к окну, коснулся витража чуть ли не благоговейно.
— Вот это обалдеть… Да, в этой квартире два воплощения красоты.
— А второе? — Игорь подошел поближе. Ноги подкашивались, несмотря на то, что он старательно убеждал себя, что ему тридцать четыре и какой-то пацан (с такими глазищами!) не может вывести его из равновесия. Хуйня это, давно вывел. Еще теми фотками с краской.
— Второе — это окно, а первое — ты.
Андрей развернулся к нему, склонил голову, улыбнулся какой-то лукавой улыбочкой, а потом обнял за шею и впился в губы. Резвый он. Игорь забрался ладонями под его толстовку, сжал талию, притиснул к себе поближе, скользнул языком в рот. Горячий охуенный рот. Андрей жался к нему, вздрагивал, прижимался бёдрами — хотел так же сильно, как Игорь.
— Я ещё с тех фоток с красками об этом мечтал, — прошептал Игорь в его губы, прикусил до стона, подхватил под задницу и сжал ладонями.
— А я — с тех пор, как весь вечер с твоих твитов орал… — Андрей подставил шею под поцелуи, выгнулся, встал на цыпочки, застонал сдавленно, когда Игорь мягко укусил над ключицей. Игорь вдохнул его тёплый запах, зарылся пальцами в короткие волосы, прижал к стенке, втиснул колено между ног — Андрею только и хватило потереться, чтобы совсем поплыть.
Игорю даже стало интересно, что будет? Он торопливо расстегнул джинсы, запустил руку внутрь, обхватил член, провёл ладонью… Видеть, как Андрей, сдвинув брови, закусывает губу, было определённо лучшей наградой. Игорь поцеловал его глубоко, взяв за затылок, а потом опустился на колени. За бёдра придержал, конечно, чтоб пацана совсем не развезло, когда он в рот возьмёт. А размерчик был идеальный, чтобы не совсем уж давиться, чтобы обоим было в кайф, и Игорь кайфовал, как только мог. Облизывал, стонал, чтобы Андрея вдоль позвоночника прошибало, помогал руками, слушал его вскрики и был бесконечно доволен. И белыми каплями на собственном лице, и тем, что Андрей сполз на пол, повис у него на шее и полез целоваться, как будто у них конец света за витражным окном. Охуенно.
Только Игорь не ожидал, что когда он умоется и немного выдохнет, Андрей разложит его прямо на полу и устроит то же самое, только с какой-то, блять, художничьей артистичностью. Он и шмотки стащил с себя, и терся об Игоря — жаркий и шальной совсем, и пытался заглотить поглубже, но у него не получалось, и он фыркал, смеялся над собой.
— Мем про хомяка и банан знаешь? Вот это я сейчас, чесслово, — Игорь смеялся сквозь стоны, когда Андрей принялся вылизывать от основания до головки, до того чувствительного места, которое сходу угадал.
Игорю много не надо было, у него сбылась охренительная мечта, и уже после он помог Андрею умыться и утащил его обниматься на матрас, который так и остался вместо кровати.
— Ну у тебя тут просто мечта минималиста… — так и не одевшись, но вдоволь наобнимавшись, Андрей пил чай и довольно жмурился.
— Старался. Выкинул всё, что мог и даже больше. А ты какими судьбами-то тут, реально только рисовать приехал?
— Поступать, в самом деле. Да мне девятнадцать, глаза выпадут, — Андрей ржал над ним, не скрываясь, — я отчислился в Москве и уже неделю тут шароеблюсь, смотрю на ваши академии. А ты чем занимаешься?
— Я… Хернёй страдаю, Андрюш. Вот честно. Уволился и думаю, чем заниматься дальше, — Игорь закурил, Андрей цапнул у него пачку, задымил тоже.
— А что уволился?
— Крышак сорвало, когда на захвате заложницу не спас. Опером я был. Такие дела.
Теперь настала очередь Андрея смотреть на него большими глазами.
— А оружие осталось? Всегда мечтал нормально пострелять.
— Хочешь, в тир с боевым свожу? — Игорь улыбнулся. Хоть не стал дальше в душу лезть, спасибо пацану.
— Веди! И, знаешь… — Андрей вытянул голые ноги, солнечные лучи блеснули золотом на волосках, — наверное, поступлю я в этого вашего Штиглица, меня с руками оторвут. Грех такого мужика упускать.
На этих словах он посмотрел в глаза прямо, черно, и выпустил дым из губ.
— Кто б тебя отпустил, красота моя, — Игорь усмехнулся, но внутри всё поджалось от удовольствия.
Тоже втрескался с первого взгляда. Тоже теперь не сможет иначе. Размазало пацана, как и его. С концами.