Work Text:
Полупрозрачная ткань соскользнула с аккуратной белой груди, когда Хэ Сюань в женском облике ступил в горячий источник. Это был не тот образ, который он часто примерял за компанию с Ши Цинсюанем — в воду вошла привлекательная, но обычная смертная певичка.
— Сказали, что молодой господин заплатил за мой ужин, — Хэ Сюань улыбнулся. — Заскучали в одиночестве?
На источники Три опухоли прибыли как всегда вместе, но вскоре Пэй Мина и Линвэнь выдернули с отдыха по срочному делу. Ши Уду остался наслаждаться горячей водой, вином и доносящейся с верхней террасы музыкой в компании одних лишь цветов и звезд на ночном небе.
— Заскучал, — губы Ши Уду тронула улыбка. — Но думаю, ты развлечешь меня.
Должно быть, он и правда был непривычно расслаблен — идеальный момент, чтобы сблизиться. Хэ Сюань подсел к нему, и Ши Уду с неожиданной нежностью убрал распущенные волосы с бледного женского плеча, открывая шею.
А в следующее мгновение пальцы крепко сжались, и Хэ Сюань оказался под водой.
От неожиданности он дернулся, выпуская изо рта пузыри воздуха и вцепляясь тонкими руками в плечо Ши Уду, но тот явно не собирался отпускать. Хэ Сюань забился под ним, царапаясь и пытаясь вырваться, от этого рука на шее сжалась только сильнее, будто собиралась оторвать ему голову.
Воздух стремительно кончался. Тело простой смертной женщины не могло соперничать ни с богом, ни с водой, легкие обжигало, а мышцы сводило неконтролируемыми судорогами. Хэ Сюань даже не мог толком подумать о том, что происходит — чертов Ши Ужу постоянно так развлекается с проститутками? — когда женский облик не выдержал напора, сменяясь на истинный.
В то же мгновение пальцы Ши Уду разомкнулись, отпуская его.
В истинном облике уже не требовалось хватать ртом воздух, когда Хэ Сюань вынырнул из воды, хотя он все равно вздохнул несколько раз по привычке. Вместе с воздухом в его мир вернулись звуки: музыка и пение с террасы, плеск воды в крошечном водопаде, летний ветер в листве, но главное — хохот Ши Уду. Он смеялся так, что слезы выступили на глазах.
Хэ Сюань недовольно отвернулся и убрал мокрые волосы с лица.
Ши Уду редко смеялся, а если это все-таки происходило, то именно в таких ситуациях. Никогда его смех не вызывал какой-нибудь глупый пушистый котенок, пытающийся поймать свой хвост. Нет, это всегда был высокомерный смех победителя, который стоял в ушах еще долго после того, как прекращался.
Успокоившись, Ши Уду откинулся на бортик купальни и разлил вино в две фарфоровые чарки тонкой работы. Он подтолкнул одну к Хэ Сюаню, и тот нехотя принял ее.
На белом фарфоре было синее изображение Лун-вана, царя драконов и повелителя вод. Идеально подходящий для Ши Уду символ, но от этого еще более дерзкий. Это не императорский дракон с пятью когтями, но когда образ любого дракона начинает использовать тот, кто стоит на второй ступени после императора…
Хэ Сюань усмехнулся себе под нос и выпил вино. Вместе с тем в его облик вернулось чуть больше красок, превращая мертвого Хэ Сюаня в живого Мин И.
— Как ты узнал, что это я? — наконец, спросил он.
— Много причин, но например… я просто видел, сколько ты съел, пока следил за мной, — с легкой насмешкой ответил Ши Уду.
Казалось, внутри у Хэ Сюаня что-то тяжело зашевелилось. Щупальца огромного морского монстра двинулись в глубине черных вод, хотя слепой монстр сам не понимал, что испытывает. Ши Уду знал его настолько хорошо, что узнавал в чужих обликах. И одновременно с тем — Ши Уду смотрел прямо в его истинное лицо, но не вспоминал студента Хэ.
— Видимо, это был очень большой счет за ужин, — заключил Хэ Сюань. — Я верну тебе деньги.
Рядом с Ши Уду он должен был вести себя наиболее осторожно, но именно рядом с ним так часто терял контроль в мелочах.
— Не утруждайся, — Ши Уду отмахнулся. — Так зачем ты следил за мной?
— Хотел поговорить.
— Это… очень оригинальный способ начать разговор.
Ши Уду сидел, опираясь на бортик купальни, и все еще выглядел расслабленным и почти дружелюбным. Мокрый купальный халат сполз с плеч, облепив бледную кожу, тонкие пальцы играли с пустой чаркой от вина. В волосах остались украшения, на лбу — синяя метка, а рядом лежал обыкновенный искусно расписанный веер, лишенный магической мощи, хотя все роскошные детали будто только сильнее подчеркивали изменения, создавали контраст с идеальным повседневным образом. Но даже полуобнаженным и без своих божественных атрибутов Ши Уду не казался уязвимым.
— Я хочу поговорить про Повелителя Камня, — мрачно добавил Хэ Сюань.
Лицо Ши Уду ни на миг не дрогнуло.
— Ты про затопленные шахты? Да, трагическая случайность.
Трагические случайности, происходящие с врагами Ши Уду, никого не удивляли. Но Повелитель Камня ведь… не был его врагом. Хэ Сюань сам не знал точно, что хотел сказать или услышать по этому поводу, но добавил:
— Я бы сам разобрался.
— Не понимаю, о чем ты. Подземные воды затопили шахты, но в том городе все поклонялись только Повелителю Камня, я не мог ничем помочь.
— Он копал только под меня, тебя это не касалось.
С неестественной улыбкой Ши Уду взял веер и ткнул им в грудь Хэ Сюаня.
— Копать — твоя работа, Повелитель Земли И.
— А в чем тогда твоя?
— А моя — защищать свою семью, — невозмутимо ответил Ши Уду. — Мы почти семья. К сожалению, семью не выбирают, но если с тобой что-то случится, то это отразится на Цинсюане.
Хэ Сюань застыл. До близкого знакомства с Ши Уду он не подозревал, что даже черная вода может застыть и покрыться льдом, промерзнуть от поверхности до самого дна. Ему стоило радоваться тому, что удалось подобраться к врагу настолько близко, но радоваться не получалось. Гораздо проще было ненавидеть Ши Уду со стороны, с того расстояния, на котором видно только его раздражающее высокомерие — и с которого в голову никогда не проберется мысль о том, как все могло бы сложиться, если бы Ши Цинсюань обменялся судьбой с кем угодно другим. Или если бы вся неудача после этого валилась на одного Хэ Сюаня, чтобы он мог простить.
Если бы только за одного себя… тогда он мог бы простить.
— Разве ты сам не копал под меня тоже? — с трудом улыбнулся Хэ Сюань, опустив ладонь на веер и на холодные пальцы Ши Уду.
— Подловил, — согласился тот, не отнимая руку. — Но это то, что остается за закрытыми дверьми. Только между нами.
— Правда? А что еще может быть только между нами, когда двери закрыты?
Хэ Сюань медленно убрал волосы с плеча Ши Уду, на котором еще краснели царапины от женских ногтей, затем опустил пальцы на бледную шею.
— Часто что-то такое делают те, кто «почти семья»? — снова спросил Хэ Сюань, но Ши Уду в ответ молча высокомерно улыбнулся.
Что-то будто щелкнуло в голове Хэ Сюаня от этой улыбки, и в следующее мгновение они оба снова оказались под водой: изо рта Ши Уду вырвались пузыри воздуха, но он, в отличие от смертной женщины, не задыхался, а беззвучно хохотал.
Хэ Сюань крепче сжал пальцы и толкнулся вперед, погружая их обоих ниже и ниже. Ни одна нормальная купальня не могла иметь такую глубину, но эта — имела. Становилось темнее, но все равно воду вокруг нельзя было принять за черные воды. Даже на глубине она оставалась абсолютно чистая. Стихия Ши Уду, его царство.
Как кто-то настолько лицемерный и несправедливый мог управлять настолько прозрачной водой? Почему не такой же темной и мутной, как все его дела и грехи, почему не такой же черной, как у Хэ Сюаня? Они оба должны быть не в чистой воде и даже не на небесах, а глубоко на дне.
Вместо попыток вырваться Ши Уду обвился вокруг него, потянул еще глубже ко дну, кажется, наслаждаясь погружением. Их губы соприкоснулись, выпуская последние пузыри воздуха из легких обоих. Длинные волосы и купальный халат Ши Уду развевались от движений воды.
Их тела переплетались, будто у двух змей во время брачного периода, только змеи ползут друг по другу вверх, пытаясь вместе подняться как можно выше, а Ши Уду и Хэ Сюань утопали все ниже. Как змеи — или как драконы. Синий дракон Восточного моря и костяной дракон из черных вод.
Они скользили ладонями и губами по телам друг друга, переплетались и смешивались все теснее, словно опутывали себя множеством щупалец, а не только руками. Хэ Сюань настойчиво протолкнул колено между узкими бедрами Ши Уду, потерся через тонкую ткань и почувствовал поцелуй на приоткрытых губах. Прикосновение языка, который теперь не мог оставить влажный след от слюны.
Вода вокруг, их родная стихия, была приятнее, чем любые шелковые простыни на постели. От легкого движения пальцев Ши Уду течения закручивались вокруг них, лаская кожу, дарили ощущения, невозможные ни с кем другим. Только Ши Уду мог заставить черные воды то нежно биться о берег, то кипеть.
Еще несколько прикосновений его изящных ладоней — и Хэ Сюань ощутил, как неотвратимая волна захлестнула его, затопила удовольствием, и одновременно с тем тело Ши Уду в его руках изогнулось, на лице появилось совершенно необычайное выражение наслаждения. Никакого идеального контроля или высокомерия, только блаженство в изгибе приоткрытых губ и невидящем взгляде мутных глаз. Если бы Хэ Сюань не достиг пика всего мгновением раньше, он бы сделал это сейчас от одного лишь вида.
Они зависли в воде, так и не опустившись на дно. Там, где на поверхности люди пытались отдышаться после близости, Ши Уду и Хэ Сюань могли только постепенно ослабить крепкую хватку и заскользить пальцами по коже друг друга.
Сплетники любили говорить, что Ши Уду никогда не ответит согласием на вопрос: «Ты доволен?». Никогда, даже после близости с женщиной.
Но сейчас Хэ Сюаню вдруг ужасно захотелось об этом спросить. Всего лишь раз, пусть это ничего бы не изменило. Но если бы он мог что-то произнести в этой водной глубине, то слетело бы с губ Ши Уду слово «да»?