Chapter Text
Ничто не предвещало беды. Абсолютно ничего. Роберт отработал свою смену довольно неплохо: успешность, согласно программным расчётам, составила восемьдесят шесть процентов. Обошлось без травм, подстрекательств, саботажей и неприятных происшествий вроде из ниоткуда взявшихся пожаров или массовых драк.
Как и обычно в конце месяца он задержался, чтобы составить отчёт об эффективности команды. В начале декабря Мэнди предложила ему попробовать что-то вроде схемы парных патрулей, из-за которой он сломал себе весь мозг.
Казалось бы нет ничего сложного в том, чтобы разбить "Я-команду" на пары, верно? Роберт видел самые очевидные связи с первой же смены, однако действительно ли очевидный выбор — лучший выбор?
У Фламбе и Призмы на двоих две с половиной мозговых клетки (что не отменяет их высокого боевого интеллекта, впрочем), при этом, как бы слаженно они ни работали, выносливости им определённо не хватает. С их способностями это и немудрено.
Если поставить Сонара и Малеволу в патруль, велик шанс того, что они снюхнутся по дороге на вызов, после чего на них можно ставить крест. Голем хорош с любым в паре, но он — сам себе пара; Невидива не хочет работать ни с кем из команды; у Громилы всё наоборот, при этом часто герои на вызовах с ним не могут вернуться с целыми костями, потому что ведутся на его провокации…
Вроде взрослые люди. Да?
Ах если бы. Так что идею Мэнди пришлось отложить в долгий-долгий ящик, а на предстоящий квартал набросать план, подозрительно похожий на прошлогодний. Роберту нужно ещё немного времени, чёрт подери, он согласен пройти тренинги на командообразование и прочую чушь, он даже прочёл пару книг по психологии и лидерству, чтобы справиться с "Я-командой" не как их друг, а как руководитель, но…
С ними сложно. Это не плохо. Просто сложно. Каждый из них — уникальная личность, которой не посчастливилось на пути попасть в ситуации пренебрежения, недоверия и других плохих слов, повлиявших на их… компетентность. Роберт это обязательно исправит, но не в этом квартале.
Хвала богам, Мэнди не стала настаивать и строить из себя "эффективного менеджера" — хватило одного раза напомнить, что случилось с командой из-за исключения Купе и поспешных выводов насчёт Невидивы. Теперь весь SDN доверял решениям Роберта относительно "Я-команды", и он был только рад, что больше никто не лезет в его болото.
Схватив бумаги со стола и сунув их в портфель — да-да, теперь у него есть свой крутой портфель! — Роберт оставил рабочее место.
Близилось рождество. Он не отмечал — не по религиозным причинам или каким-либо ещё. Просто в его понимании… рождество — семейный праздник. Что-то про уют, тепло, искрящийся смех и посиделки у камина с глинтвейном в большой керамической кружке. А у него… ни семьи, ни камина, ни даже керамической кружки до недавних пор не было.
Фламбе не отмечал тоже — как раз-таки по религиозным причинам (его религиозные причины: нахуй религию), но это не значило, что они не могли устроить себе горячий ужин под гирляндами и посмотреть дурацкое кулинарное шоу. А для ужина следовало закупиться.
Обычно кухня была вотчиной Фламбе, он не подпускал Роберта к своим кулинарным изыскам ровно до тех пор, пока они не оказывались на накрытом столе. Но последние смены оказались для них слишком тяжёлыми. Чем ближе к рождеству, тем больше крыс выползало из своих нор. И почему им дома не сидится? Кайфуй, распаковывай адвент-календари, зачем же портить людям праздник? Ах, да, потому что злодеи и должны совершать злодеяния на зло мирному населению и жаждущим отпуска героям. Какое клише.
Итак, план Роберта был прост: закрыть офис, зайти в какую-нибудь забегаловку по дороге, вернуться домой и до талого греться у Фламбе на груди. И нянчить Бифа, которого тот забрал с видом "делаю тебе одолжение, Боб-Боб, и за него расплачиваться ты будешь до конца жизни". Говорят, оргазм — это маленькая смерть, так что не долго Роберту быть должником, но мудацкая натура Фламбе иногда выводила его из себя.
Пары ссорятся, это в порядке вещей. Иногда Фламбе забывал, что в отношения вкладываются обе стороны, и по прежнему считал себя "призом", который Роберт получил едва ли не по чистой случайности. Забавно, учитывая, что на самом деле у Фламбе были проблемы с самооценкой и он каждый день переживал кризис среднего возраста.
Роберт понимал и старался поддерживать его, как мог. Да-да, я с тобой по собственной воле, и не уйду, даже если ты спалишь мне брови. Нет, я не жалею о том, что случилось между нами много лет назад — но ты ведь и сам признаёшь, что это позволило тебе встать на путь искупления, а? И нет, ты не отброс, просто придурок; все заслуживают чего-то хорошего. И да, "хорошее" в твоей жизни — это я; не лучшее, конечно, но каждый получает по заслугам.
За пару месяцев отношений у них было много взлётов и падений (иногда в буквальном смысле), но Роберт в кои-то веки предпочёл бы эмоциональные качели вместо дребезжащего на подкорках опустошения.
Фламбе многогранен, и каждую новую грань открывать — благословение.
Знал ли кто-нибудь ещё, что Фламбе говорит на пяти языках? Один этот факт перевешивал любое желание посмеяться над его акцентом, где не надо рычащим, где-то — излишне лёгким-мягким-тягучим. А ведь в первые дни на линии с Фламбе Роберту казалось, что он дозвонился до колоритной индийской техподдержки.
А знал ли кто-то, что Фламбе почти не помнит своего детства на родине? Едва ли.
Его мать была обычной женщиной, потерявшей мужа и родную деревню в пылу гражданской войны. Вооружённые американскими штурмовыми винтовками моджахеды каким-то образом узнали, что маленькая деревня на севере провинции укрывала советских солдат, и сожгла её дотла — вместе со всем мирным населением.
Кроме матери Фламбе. Оказывается, свои способности он получил от неё. А та, увы, с ним не могла сравниться. Большее, на что она была способна — под страхом самосожжения укрывать двоих детей в ревущем пламени, воняющим порохом и палёной плотью. До тех пор, пока на мили вокруг не останется ни души.
Последнее, что о ней помнил Фламбе — то, как она водила их с сестрой по выжженным землям, зовясь вольной бродячей артисткой. Вот только в те времена женщины без сопровождения махрама права не имели выходить из дома. Она же — решилась не только выйти, но и странствовать, и развлекать окружающих танцами и пламенем на ладонях.
Так она и кончила — забитая камнями на площади первого же крупного города за распутство. Там Фламбе и его сестра провели почти месяц, прежде чем в город вошли американские солдаты.
С тех пор Фламбе никто не называл именем, данным ему при рождении. Только американским прозвищем; но Фламбе и не против: для непритязательного слушателя эти слоги звучат похоже, смысл у имён тоже схож. Роберт это принял. Ему бы не хотелось своим чертовски грязным языком отбирать у Фламбе память о матери.
Так что… с каждым обрывком информации — оброни его Фламбе случайно или рассказав в порыве чувств, — Роберт становился счастливее. Ему казалось, что он никогда не разгадает Фламбе до конца, всегда будет что-то, что сможет удивить.
Фламбе прожил долгих тридцать шесть лет, прежде чем Роберт (по-настоящему) с ним познакомился. Даже если они будут друг с другом ещё тридцать шесть лет, этого времени всё равно не хватит, чтобы пережевать Фламбе полностью.
И, чёрт, Роберта это дохуя устраивает.
Ему даже думать о Фламбе не надоедает — они не виделись целый день. И их работа встречам не способствовала. Более того, Роберт старался вести себя профессионально, не зависать с Фламбе на конфиденциальной линии, не флиртовать с ним и вообще не дёргать его вне вызовов.
Это случилось уже после того, как Фламбе раскрыл их отношения всем в "Я-команде" и в придачу Мэнди, которая отправила их в отдел кадров (вау, он существует!), заставив подписать какой-то документ о конфликте интересов и NDA. Она ещё и намекнула, что ей с Феномачо эти бумажки ничуть не помешали, только подогревали интерес…
Потом их чуть не выперли, поймав в душевой спортзала, и пришлось поумерить пыл.
Стервозная тётя из отдела кадров вывела на проектор два изображения: документ с их подписями и фото из душевой. А потом многократно обводила лазерной указкой пункт про недопустимость интимных связей на рабочем месте.
Так стыдно Роберту никогда не было. Но вместе с этим он не мог перестать смеяться: что ж, он никогда не думал, что докатится до такого (и что они так долго продержаться, не будучи пойманными без штанов).
Поэтому, покинув забегаловку с двумя картонными коробками в пакете, Роберт ускорил шаг. В одной из коробок — сырная пицца. Обычный их фьюжн-выбор: выскрести вчерашние остатки из холодильника на пиццу и подогреть. А вчера у них был кабули-палау, и такого сочетания Роберт ещё не пробовал. Во второй — пельмешки, немного похожие на манты, но настоящих мантов в забегаловке не найти. Роберт подумал, что у них дома ещё есть соус из йогурта и томатной пасты, который сгладит принципиальную разницу между блюдами.
В приподнятом настроении Роберт спешил домой. На рождество обещали снег, и ближе к ночи температура опускалась до такой степени, что вырывавшийся из тела воздух превращался в пар. Фламбе считал, что зима Роберту не к лицу: из-за красных щёк не было видно веснушек, а бледность лишь обостряла черноту кругов под глазами. Сам Роберт тоже зиму любил не очень — холод ломал и без того переломанные кости и скрипел в суставах, но атмосфера тёмных ночей и вязаных свитеров ему нравилась.
До дома оставалось всего два поворота, когда произошло кое-что, из-за чего на атмосферу стало резко плевать, а еда едва не угодила в ближайшие кусты.
Портал, чем-то похожий на те, что создавала Малевола, выплюнул Фламбе прямо Роберту под ноги.
— Что за хуйня! — воскликнул он, тут же бросаясь к стонущему от боли Фламбе. Ему хватило ума не раздавить их будущий ужин и не сделать того же с раненым человеком. У него возникли вопросы, вообще-то.
Почему Фламбе в своём костюме, хотя смена закончилась почти два часа назад и он должен быть дома под охраной Бифа? И где огнеупорный шарф, который Роберт заставил его носить (на спор с Призмой) каждый раз, когда тот выходит из дома?
И что, чёрт возьми, за портал?
Роберту повезло, что над ними горел уличный фонарь, иначе оценивать состояние Фламбе пришлось бы вслепую. Но так он видел — внешних повреждений почти нет, на внутренние тоже ничего не указывало. Никакого кровохарканья, вывернутых суставов или неестественной бледности. Кожные покровы целы, дыхание хоть и тяжёлое, но ритмичное, без хрипов и одышки. Если бы с внутренними органами было что-то не так, Фламбе рефлекторно прикрыл бы живот. Осталось проверить пульс и зрачки — могло быть сотрясение, паническая атака, шок или что-то в этом духе. Роберт не медик, он чаще выступал в роли пациента, чем наоборот.
Когда Фламбе получал травму, то его обрабатывали врачи SDN, а в быту с Робертом у них не случалось ничего страшнее ободранных костяшек, синяков и засосов.
— Чад, малыш, — забормотал Роберт, хмуря брови. — Что случилось? Тупая ты сука, куда ты вляпался?
"Я-команда" сегодня очень громко обсуждала планы на вечер, Роберт не поверил бы, что Призма сорвала концерт ради какого-то сомнительного мероприятия, или что Малевола решила поиздеваться над Фламбе после того, как он сделал на её мече именную гравировку. Пейджер SDN молчал, телефон — тоже. Что-то не так.
— Меха… член, — выплюнул Фламбе, явно придя в себя настолько, чтобы различать чужой голос. Супер, со слухом у него всё в порядке, просто замечательно. — Ты, маленькая гр-рязная шлюха…
Роберт просунул руку Фламбе под затылок, другой придержал его за локоть, помогая сесть на тротуар. Он не осуждал ругательства вне постели, но было необычно, что Фламбе обращался к нему с такой незамутнённой злостью. Будто лично Роберт сделал из него отбивную, а затем швырнул куда-то… куда?
Объяснений он не дождался. Фламбе отключился, завалившись на него всем своим недюжинным весом.
Чертыхнувшись, Роберт кое-как подхватил пакеты с едой, устроив их на запястье, а затем поднял Фламбе на руки. С суперсилами или нет, Роберт права не имел бросать Фламбе здесь, когда дом за грёбаной парой поворотов. Ситуация критической не кажется, экстренных вызовов не поступало… Он не будет беспокоить команду в один из редких свободных вечеров затем, чтобы ему помогли дотащить Фламбе до квартиры.
С той знаменательной встречи в тренажёрном зале, когда Роберт чуть не удавился под штангой, прошло уже несколько месяцев. Все эти месяцы он тренировался вместе с Фламбе, отношения дружеским спаррингам не мешали, и впервые за последние десять-дцать лет Роберт чувствовал себя буквально на пике своих возможностей. Он набрал почти пятнадцать кило чистых мышц, ещё пять ушло в мясо (как Фламбе нравилось "отжаривать" его мясо, а); даже Чейз заметил, что эти отношения пошли ему на пользу.
Тренировки и спарринги с Фламбе, еда Фламбе, пробежки с Фламбе, секс с Фламбе, здоровый сон с Фламбе — блядь, Роберт был могуч и вынослив как никогда! Даже если его раскормят как свинью, а затем натянут на шампур, он не будет против.
Итак, Роберт героически дотащил Фламбе до дома, не менее героически затащил его на второй этаж по лестнице, а затем… удивился, что ключи ему не понадобились.
Дверь была открыта.
Судя по двухголосой испанской ругани на громкой связи и по бубнящему модельным шоу телевизору, Фламбе был дома.
Если Фламбе был дома, то кто был на руках у Роберта?
Chapter Text
Один Фламбе — хорошо, а два — адский, блядь, кошмар.
Роберт устало потёр виски. Эти двое собачились уже полчаса и прекращать явно не собирались.
— И тебе не мерзко трахать эту тощую дырявую задницу? Или эта задница трахает тебя? Нет-нет, не говори, блядь, я не хочу знать — я, блядь, даже не могу понять, что хуже!
Другой Фламбе буквально брызгал слюной, набрасываясь на Фламбе Роберта с остервенением. Его много чего не устраивало в этой… ситуации, но из-за безысходности ему приходилось "терпеть" сладкую парочку (и это единственный приличный эпитет, которым он их обозвал). Потому что другой Фламбе всё ещё был Фламбе, просто… не из этого мира.
К такому выводу и пришёл Роберт после того, как занёс бессознательное тело в дом, игнорируя внутренний голос и установленные протоколы безопасности. Его Фламбе встретил их с разинутым ртом и вскинутыми бровями. Он спешно попрощался с сестрой и устроил Роберту допрос с пристрастием.
Установить, что другой Фламбе — действительно Фламбе, было несложно. Существовало множество технологий и суперспособностей, с помощью которых "подделки" могли бы проникнуть в ряды SDN, но все они сыпались при более-менее тщательном осмотре.
Копии вроде тех, что использовала Призма, не были материальными в прямом смысле слова, и без источника быстро рассеивались. Биологические клоны не имели суперсил, самые продвинутые роботы даже обтянутые настоящей человеческой кожей не проходили проверку энергетическими датчиками. Возможно, дело в пси-вмешательстве, но Роберт не помнил ни одной способности, которая действовала бы на нескольких людей без физического контакта так долго: а Фламбе уверял, что уже давно был дома и ничего подозрительного не трогал. Роберт, в общем-то, тоже.
Самой главной проверкой стала самая простая: пламя. Не просто пламя, его пламя. У каждой суперспособности был уникальный спектр, что-то типа энергетической ДНК.
Фламбе хватило одного касания к двойнику, чтобы между ними пробежала искра.
— Ну дела, — сказал он тогда, для убедительности присвистнув. — Такой хуйни я ещё не видел.
А там уже и другой Фламбе в себя пришёл. И вот…
— Мерзко быть таким зашоренным узколобым придурком, — сказал Роберт, прерывая их обоих. Почему-то они замолчали сразу, стоило ему открыть рот. Будто у него остался хоть какой-то авторитет… — Что тебя, собственно, беспокоит? Что мы с Чадом трахаемся? Так он — не ты, на твоё целомудрие здесь никто не посягает.
— Кого ты называл девственницей, Меха-член? — рявкнул другой Фламбе и тут же поморщился от собственной громкости. — Чтоб ты знал, — он перешёл на угрожающее шипение, — я перетрахал половину Торранса так хорошо, что у моего порога очередь за добавкой!
— И это меня ты назвал шлюхой, Фламбе? — рассмеялся Роберт. — В отличие от тебя, я верен своему выбору.
— Ты — самая настоящая шлюха, Боберт Бобертсон, — другой Фламбе загорелся, словно нашёл ещё один повод для мудачества. — Откуда другому мне знать, что ты не пялишь Невистерву или Блонди-сучку, пока он водит Эби на танцы?
Ох, в голове Роберта кое-что начало проясняться:
— Это то, что случилось с тобой?..
Он не переживал, что его Фламбе внезапно поверит в эту чушь и предъявит ему обвинения в неверности. Не потому что безоговорочно верил в Роберта (он сам в себя не верил, что уж тут), просто сами цели для предполагаемого хождения налево были… чересчур неподходящими. У Мэнди определённо что-то происходило с Феномачо, которому пошло на пользу нахождение в "Я-команде", а Кортни… ну, все знают, что сделала Кортни. У Роберта остались какие-никакие принципы.
И пока Роберт пытался понять, что же пошло не так, другой Фламбе выплюнул:
— Хрена с два со мной случится что-то подобное! Этот распутный ублюдок подойдёт ко мне только через мой труп! — вокруг крепко сжатых кулаков вспыхнуло горячее пламя и тут же потухло, отнятое чужой — той же — силой.
— Тогда почему тебя вообще волнует, с кем мутит твой Роберт? — его Фламбе пожал плечами. — Хоть с Блонди-сучкой, хоть с Невистервой. Хоть сразу с обеими…
Роберт заметил — точно запечатлел — момент, когда другой Фламбе сломался. И что именно его сломало. Серьёзно, Роберт Робертсон III из параллельной вселенной? С обеими?
Но послушайте, тут явно что-то личное. Да, Фламбе — не приверженец ислама, он законы шариата на шарах вертел, и не только из-за того, что случилось с его матерью и сестрой. Поэтому можно было понять, что он категоричен к изменам и полигамии, но почему его это задевало так сильно? Неужели другой Роберт позарился на то, что другой Фламбе считал своим?
Да ну, бред какой-то. Фламбе и Мэнди? Ни за что нахуй. Фламбе и Кортни? Ни в одной из вселенных! Задница Фламбе настолько голубая, что её можно натянуть вместо неба. Хм.
Смоделируем ситуацию по-другому: Фламбе в глубокой пизде из-за отрицания чувств к Роберту и сам не понимает, что испытывает ревность. Для гипотетической ситуации — очень на него похоже, на практике Роберт такого не проверял. Но тогда столкновение с Робертом и Фламбе из вселенной, где они вместе и счастливы друг с другом, должны заставить его что-то осознать, нет? Нет, пока другой Фламбе лишь гневался.
Тогда так: Фламбе действительно ненавидит Роберта. Но почему его волнует, что тот уделяет внимание и Кортни, и Мэнди? Может, дело в том, что там, в другом мире, правда о Кортни и её работе на Полога не вскрылась? Он интуитивно не доверяет ей даже того, кого ненавидит? Но тогда Фламбе защищал бы честь Мэнди или вроде того…
— Я вижу, как у тебя из ушей идёт пар. Расслабься, Боберт, — ласковый рычащий шёпот на ухо вырвал его из очередного витка "а что, если?", и Роберт недоуменно моргнул.
— О, простите. Пытался понять, что пошло не так.
Ну, в его понимании "не так". Для него альтернатива выглядела гораздо хуже его собственной реальности. Променять Фламбе на… господи, он даже не мог подобрать лестных характеристик для двух леди, с которыми работал! Точнее мог, но они — вот так новость — касались работы. Добрая, исполнительная, строгая; быстро схватывает на лету, шустрая, не теряется в критических ситуациях… Что ещё сказать?
— Давай начнём с начала. На самом деле это не имеет значения, — добавил Роберт, предугадав возражения сразу с двух сторон. — Но мне интересно, в какой момент наши дороги разошлись.
Он уловил нежность, плещущуюся в глазах его Фламбе, а затем посмотрел на другого. Тот недоверчиво усмехнулся:
— Ты серьёзно думаешь, что нужна причина для того, чтобы "дороги разошлись", Ричард Ричардсон? Окей, валяй. Я докажу тебе, что нет ни единой причины, по которой я мог бы… тебя хотеть.
"Ричард Ричардсон"? Что-то новенькое… а. А-а-а. Ричард — Дик. Ну конечно, всего лишь ещё один способ назвать его членом или вроде того.
Что ж, это оказалось весьма увлекательно. Начало у них действительно одинаковое: торговый центр, умышленный поджог, злодей на месте преступления. Мехамен, патрулирующий окрестности и прибывший на вызов. Ожесточённая схватка, поставившая их в противоположные позиции.
— И мало тебе было отнять у меня пальцы, ты забрал у меня ещё и зуб! — другой Фламбе по-детски обвинительно поднял указательный палец целой руки. — Прошло больше полугода, ты хоть знаешь, тупая сука, как сложно найти имплант, который не сгорал бы каждый чёртов раз, когда я использую, блядь, силы?
Роберт вздрогнул, неосознанно прижавшись к своему Фламбе.
— …специалист, который может это исправить, не вернётся в Штаты ещё несколько месяцев, а мне запрещено, блядь, покидать страну!
— Постой-постой, горячая голова. Как я связан с тем, что у тебя нет зуба? Ты типа то ещё хуйло, уверен, что не напился до потери памяти и не потерял его в каком-нибудь дырявом злодейском баре?
— Это был геройский бар, не делай вид, что не помнишь, уёбок!
— Геройский? Ты говоришь, это было в "Crypto Night"? — Роберт потёр большим пальцем подбородок и задумался. Настолько, что его лицо морщилось как финик. Чёрт, ему захотелось фиников… — Я кое-что припоминаю.
Фламбе рядом с ним усмехнулся, а затем поиграл бровями. И тут Роберто порвало:
— Чёрт, я так разозлился, что плеснул в тебя выпивкой… Но рядом стоял стакан с водой? Эй, Фламбе, я выбил тебе зуб или… плеснул водой, из-за чего ты поскользнулся или что-то в этом роде?
Другой Фламбе повторил его задумчивое выражение, из-за чего сложно было назвать разгневанным. Он уверенно ответил:
— Я мог бы тебе соврать, Меха-сучка, но ты… ладно, ты прав. Не слишком уж радуйся, в любой из вселенных у тебя недостаточно силёнок, чтобы выбить мне зуб своими тощими ручками.
Роберт проигнорировал странную одержимость другого Фламбе его "тощим" телом.
— Значит, тот "я" выбрал воду, из-за чего ты потерял зуб. Ты легко отделался, красавчик, — сказал он уже своему Фламбе, слегка повернув голову и заметив его довольную морду.
— Вот великая тайна и раскрыта: здесь ты не мог устоять перед моей очаровательной улыбкой, — Фламбе сверкнул зубами по-голливудски. Затем пожал плечами: — Но какая, чёрт подери разница, чёртова пирошлюха?
Слышать, как Фламбе оскорбляет сам себя, используя варианты излюбленной триады "шлюха-сука-член", было очень смешно. Роберт прыснул, откинувшись назад. И под затылком он почувствовал тёплое обнажённое предплечье, по-хозяйски закинутое позади него на спинку дивана.
— Ты думаешь, никакой разницы нет? Только потому что ебёшь этого слабого, уродливого придурка, который не отличит Карди Би от Никки Минаж?
"Воу-воу", подумал Роберт. Если у другого Фламбе вот такие стандарты, то что насчёт его собственного?
— Слушай, а ты не помнишь, как я тогда тебя назвал?
Кое-что казалось Роберту подозрительным. Обычно он плохо помнил события такой давности (в основном потому, что раньше его жизнь представляла собой унылое серое однообразие), но стоило другому Фламбе упомянуть "Crypto Night", как в голове прояснилось, будто это было вчера. И Роберт вспомнил даже то, о чём тогда думал.
Фламбе, претенциозный, задиристый и чуть ли не вылизывающий зеркало, появился перед ним, хвастаясь: "Теперь я — герой, а ты — обоссанная половая тряпка". Роберт, совершенно не в духе после конференции, банды Скитлз и прочего дерьма, не собирался тешить чужое самолюбие, и на вопрос "помнишь меня?" сказал…
Ох, ему на ум тогда пришло сразу три остроумных варианта — точнее, тогда они казались ему остроумными. Что же он сказал? Мистер Пустозвон, а-ля "пиздеть — пизжу, а пиздить — не пизжу"? Мистер Потный хвостик? Или "Тот-самый-чувак-который-носит-солнцезащитные-очки-ночью"? Чёрт, Роберт не может вспомнить!
Он вновь обратился за помощью к своему Фламбе, и тот ответил легко, давно отпустивший пережитое:
— Ты оскорбил мою причёску, а затем сжёг мои брови. Вот как всё было, дорогой.
Другой Фламбе изобразил тошноту — ну правда, будто никто рядом с ним никогда не ворковал! Затем он всё-таки сказал:
— У нас было не так.
И пересказал, как было. Что ж, Роберт ни за что не будет извиняться: стильно или нет, одежда и аксессуары должны быть функциональными. Солнцезащитные очки? Ночью? В помещении? В тёмном помещении? Звучит как полная хуйня. Озвучив свой вывод, Роберт насладился тем, как скривился ебальник другого Фламбе. А затем озвучил и другой вывод — более важный:
— Во время той встречи у меня, можно сказать, было два выбора… И все варианты тогда, в моей голове, выглядели равнозначными. Я даже не задумывался, принимая решения. Но забавно думать о том, что такие незначительные расхождения могли привести к двум диаметрально противоположным ситуациям…
— О, Бобертсон, ты сделал хуеву тучу дерьмовых выборов, — сказал другой Фламбе, поднимаясь с дивана. — Ты вышвырнул Сонара из команды, из-за чего Малевола была не в духе и проваливала одну миссию за другой, ты начал мутить с Блонди-сучкой, а потом решил, что взять в команду депрессивного Феномачо — хорошая идея. Ты написал на меня докладную из-за незначительного проёба, из-за чего меня лишили, блядь, месячной зарплаты. Ты то ещё хуйло, Роберт-Боберт.
Роберт слушал его и не верил, что…
— Расхождений так, блядь, много, — высказал вслух его мысли Фламбе. Его Фламбе, пахнущий корицей и маскулинным одеколоном. Обнимающий его за плечи сейчас — и накормивший его самым вкусным ужином вчера. Познакомивший его с сестрой, её мужем-испанцем и их дочерью. Заботящийся о Бифе, когда у Роберта не хватает времени и сил, хотя любви для этой собаки у него до сих пор не нашлось.
— Похоже на какую-то дурацкую игру, где от твоего выбора зависит исход. Но…
Если бы жизнь Роберта была игрой, что являлось бы её кульминацией?
— Полог. Вы разобрались с ним?
— А то, — оскалился другой Фламбе. — Ты ему шею свернул после того, как он взял в заложники твоего жирного тупого пса.
Дурацкая игра с выбором без выбора. Роберт пожал плечами:
— Ладно, как скажешь. С остальным предлагаю разобраться завтра.
— Я не останусь здесь на ночь. Не хочу слышать, как вы совокупляетесь, шлюшки, — другой Фламбе размял плечи, шею, и на ногах стоял будто бы даже уверенно. Был ли риск в том, чтобы отпустить его одного в ночь? Спрашиваете!
— Как насчёт того, чтобы остаться у Элис? Твоя комната всё ещё пустует, — предложил Роберт с благим умыслом.
Раньше он считал, что у Фламбе своя роскошная квартира в арабском стиле с бархатом и шелками где-то в мид-сити, потому что другого от него ожидать не мог. Оказалось, что бывшим суперзлодеям платят исправлением репутации, а не долларами. Так что Фламбе и Призма снимали одну квартиру на двоих, и их настолько это устраивало, что перебирался к Роберту Фламбе очень неохотно.
До сих пор квартиру Роберта он называл собачьей конурой, мол, в SDN кладовки просторнее. Спальня на пять квадратов и гостиная (она же кухня, она же коридор, она же прихожая) на десять больше подходили для берлоги холостяка, чем для пары, здесь Роберт мог бы согласиться. Но пока у них не было средств для жилья получше. Не выпрашивать же у компании корпоративное жильё — не тогда, когда Роберт уже обязан восстановлением костюма, медстраховкой и новообретённой семьёй. Это, конечно, больше моральные долги, которые никто не требовал вернуть, но всё равно как-то не по себе.
— С каких пор ты зовёшь мою сучку по имени?
Фламбе сам порывался уйти, а теперь напрашивался на продолжение разбора полётов. Пообещав, что они обязательно со всем разберутся, но желательно завтра, Роберт закрыл за ним дверь.
Ну и денёк.
— Думаю, что даже если ты подогреешь ужин, мне всё равно кусок в горло не полезет.
— Аналогично, детка. Я что, такой же уёбский мудозвон? Запиши меня к психотерапевту, блядь.
Psycho_mora on Chapter 2 Mon 15 Dec 2025 03:22AM UTC
Last Edited Mon 15 Dec 2025 03:22AM UTC
Comment Actions